Евгений Евтушенко: Я ношу в себе Калинковичи. И Озаричи
Радушное общение
В прошлый раз Евтушенко был на земле предков ровно пять лет назад. И вот новая встреча, накануне юбилея Великой Победы. В Мозырь поэт прибыл прямо из Минска, где встречался с Президентом Александром Лукашенко и целых три часа беседовал с ним. Почти столько же продолжалась и творческая встреча с мозырянами. Просторный зал городского Дворца культуры был переполнен, те, что не успели занять места заранее, стояли в проходах.
Назавтра поэт отправился в деревню Хомичи Калинковичского района, на родину своего деда Ермолая Наумовича Евтушенко. По пути остановка у мемориального комплекса «Озаричи» — на месте бывшего концлагеря, устроенного нацистами здесь ранней весной 1944-го. В болоте, за колючей проволокой, находились около 50 тысяч человек, почти треть из них погибли, не выдержав жестоких условий: против узников враг применил бактериологическое оружие, заражая их тифом, другие были замучены или расстреляны.
Это не могло не взволновать известного борца за мир, открывшего для себя ужасы Озаричского лагеря смерти: «Я и не знал, что совсем недалеко от моих Хомичей так зверствовали фашисты. Хочу увидеть документы, рассказывающие об этих злодеяниях». А в Хомичах тем временем в доме Нины Васильевны Евтушенко — вдовы троюродного брата поэта, Владимира, ждали дорогого гостя. Здесь ему всегда рады. Приготовили и любимые блюда: соленые огурцы и капусту, сало, драники и самогон по рецепту партизанки бабки Ганны, которую Евтушенко сделал главной героиней своей поэмы «Мама и нейтронная бомба». Из встречавших поэта хомичских родственников, кроме хозяйки дома, — ее дочь Светлана Евтушенко и троюродная сестра поэта Алла Анисимова.
В беседе за радушным застольем долго вспоминали других родичей: у деда Ермолая были два брата и десять сестер. Их дети поженились, вышли замуж, разъехались кто куда. Да и в самих Хомичах сейчас осталось всего 25 жителей. Поэт признался, что его тянет в Беларусь, общение с белорусской родней заряжает энергией. Теплая встреча была долгой. О чем только не говорили! Евгений Александрович сообщил, что недавно у него родилась первая внучка-ирландка Роза Евтушенко. (В 1978 году Евтушенко женился на ирландке Джоан Батлер, своей страстной поклоннице. Официально он женат четыре раза. Первый брак (1954) — с известной поэтессой Беллой Ахмадулиной. В 1961-м женился на Галине Сокол-Лукониной. С 1987 года в браке с Марией Новиковой, с которой у них двое сыновей). Всего у Евтушенко пятеро сыновей. И все они, как сказал поэт, дружат, хоть и живут в разных городах. Уезжая из Хомичей, Евтушенко оставил книги с дарственными надписями для школьной библиотеки. Земляки же подарили ему образ чудотворной Юровичской Богоматери.
Здравствуйте, земляки!
Мозырянам несказанно повезло, что их город посетил поэт, который не только в России больше, чем поэт. В Мозыре его слушали с таким же вниманием, как в 60-е на вечерах в Московском политехническом. В свои 83 года в пестром цветастом костюме Евтушенко выглядел органично и даже бодро. Начал с задушевного приветствия: «Здравствуйте, земляки! Я вас так давно не видел, что хочу получше рассмотреть. Добавьте, пожалуйста, света в зал. А то я позвоню на родную Братскую ГЭС, чтобы добавили. Я вижу в зале людей разных поколений — постарше, молодых и даже детей, и это мне очень нравится. Мы должны быть как в Великую Отечественную: сплоченными, не распадаться на фракции, а представлять собой единое целое.
Я бы хотел, чтобы под знаком Великой Победы нашего великого народа нас объединяло чувство общей цели». Зал замер в минуте молчания — по предложению поэта помянули пять тысяч мозырян, не вернувшихся с войны, замученных фашистами. Евтушенко снова вспоминал о том, как впервые узнал, откуда его дед был родом и как он сам всю жизнь несет это огромное чувство родства и сопричастности с полесской деревушкой Хомичи. Один из самых известных шестидесятников читал свои стихи страстно, проникновенно, эмоционально, чередуя их с монологами о том, что его особенно волнует и что не может не волновать всякого мыслящего человека.
О предках
— Ну что вам рассказать. Вот я снова приехал к своим корням, где когда-то вырос мой дед Ермолай Наумович Евтушенко. Для меня большое значение имеет то, что он покаялся перед своими земляками. За то, что, как многие крестьяне, поддержавшие большевиков, отверг Бога и сжег иконы во время Гражданской войны. В 36-м он в последний раз вернулся в Хомичи, видимо, чувствуя, как безжалостно смыкается кольцо над революционерами, которых расстреливали свои же. Нашел в себе смелость совершить покаяние. У него все же было чувство греха, и оно говорило о том, что внутри он — настоящий христианин. Помню двух своих дедов — они были совершенно разные, но оба попали под сталинские репрессии. Дед Ермолай Наумович развелся со своей женой, моей бабкой, но приезжал к нам на 4-ю Мещанскую улицу. Ермолай Наумович — полный Георгиевский кавалер, командовал дивизией. Как и многие другие безвинные люди, был расстрелян в 37-м и посмертно реабилитирован в 57-м. Дед по отцу Рудольф Вильгельмович Гангнус — известный математик, написал учебник по тригонометрии. Но оба дружили, подолгу вели разговоры у нас в коммуналке. Рудольф Вильгельмович вернулся из лагеря искалеченный. Моя мама Зинаида Ермолаевна была не очень известной певицей, но на фронте вместе с Симоновым и другими поэтами выступала с песнями, поддерживая боевой дух бойцов, дошла до рейхстага. Сорвала голос — петь приходилось под снегом и пулями. Я, отправленный ею в Сибирь, работал на военном заводе, мы делали гранаты, которые шли на фронт.
О Ленине и Сталине
В комнате на 4-й Мещанской висел портрет юного Ленина, когда он еще не подписал указ о создании первого концлагеря для политзаключенных на Соловецких островах и много приказов, которые я потом с ужасом прочитал. Я работал над поэмой «Казанский университет», когда ко мне в руки попали документы из Казанского КГБ с биографией молодого Ленина. Поразила его реакция на теракт народовольцев, решивших уничтожить царя, и на казнь своего брата. Тогда семнадцатилетний Володя сорвал со стены карту России, стал яростно рвать ее. Вечером встретился с друзьями в кабачке и повторял как заведенный: «Я отомщу, обязательно отомщу за брата!» Но во время таких терактов гибли и невинные люди. Ложную романтику террора Достоевский разоблачил в своих «Бесах». Пастернак ничего не знал об этих документах, но он каким-то прозрением гения написал стихотворение «Возвращение Ленина». Меня упрекают, что прежде в своих стихах я иначе относился к Ленину. Да, когда я превозносил его, делал это искренне, но искренность, увы, не всегда является истиной. Я же меняюсь, я был другой, у меня были те же заблуждения, что и у моего поколения. Но я никогда не писал неискренних стихов. Просто был наивен, не знал очень многого. Недавно вышел первый том моей автобиографии, за который меня изничтожали. Но я хотел, чтобы вернулась совесть к России. Это непросто, потому что она была воплощена в образах многих героев революции, первых пятилеток. Они были уничтожены. И это были преступления в стране социализма против самого социализма. Никакой конъюнктуры в этом не было. Я понял, что Сталин был прав, называя себя учеником Ленина. Но нам казалось тогда, что Сталин был предателем идеалов Ленина. Идеи социализма нам очень нравились, мне лично они нравятся до сих пор. Не воплотив их, мы и сейчас не сможем построить счастливого будущего. Ведь даже многие капстраны, прежде всего скандинавские, добившиеся экономических успехов, по сути своей социалистические. А Россия — особая страна, у нее своя судьба. Мы до сих пор не можем понять и осмыслить свою историю, но ее нельзя вычленять из общего течения истории. К чему я все это говорю? Хочу предостеречь вас не совершать таких исторических ошибок.
https://gp.by/novosti/spetsialno-dlya-gp-/news40107.html
