В 1944 году командование вермахта широко применяло практику использования гражданского населения в качестве прикрытия на пути наступления советских войск. В начале марта (1-3 марта) 1944 года неподалеку от деревень Озаричи, Дерть и Подосинник оккупанты создали три лагеря смерти, куда под видом эвакуации были доставлены более 50 тыс. человек из Гомельской, Могилевской, Полесской областей Беларуси, а также Смоленской и Орловской областей России. Эти три лагеря получили название «Озаричские лагеря смерти».
Лагеря представляли собой обнесенные колючей проволокой участки болотистой местности. Вокруг было минное поле. Люди содержались под открытым небом. Строить шалаши или землянки, собирать хворост для подстилки, разводить костры категорически запрещалось. Узников ничем не кормили, не давали питьевой воды. В лагеря из близлежащих населенных пунктов свозились больные сыпным тифом и другими инфекциями для распространения болезней среди местного населения и в дальнейшем среди бойцов Красной армии. Узников днем и ночью охраняли немецкие солдаты на сторожевых вышках. Когда кто-либо приближался к колючей проволоке, охранники стреляли без предупреждения.
Март 1944 выдался холодным. По воспоминаниям узников, ночи были морозными, днем шел дождь, 15 марта выпал снег. Женщины собирали детей на ночь в группы по 15-20 человек, укрывали чем могли и, не отходя от них все ночи, оберегали от холодной смерти. Питались тем, что женщины сумели спрятать и держать при себе: зернами ржи, пшеницы, проса и мукой. Пить приходилось болотную воду. Каждый день, а тем более ночь уносили сотни человеческих жизней. Умерших за пределы лагеря никто не вывозил, они так и оставались незахороненными.
В ночь на 17 марта фашисты оставили узников и отступили на 7 км на запад. На следующий день часть узников попытались самовольно покинуть территорию лагеря, но все они погибли на минных полях.
18-19 марта войска 65-й армии (генерал-лейтенант Павел Батов) 1-го Белорусского фронта освободили из Озаричских лагерей более 33 тыс. человек, из них почти 16 тыс. детей в возрасте до 13 лет. Реализация генералами вермахта бесчеловечных установок главарей Третьего рейха за несколько дней унесла только в концлагере Озаричи не менее 20 тыс. человеческих жизней.
Среди освобожденного из лагерей населения работали более 22 человек офицерского состава и до 50 медицинских работников. Несмотря на принимаемые командованием 65-й армии меры, многие узники умерли уже после освобождения. Более 50 воинов Красной армии, принимавших участие в освобождении лагерей, также заразились тифом и умерли.
Военная прокуратура 65-й армии по горячим следам провела расследование преступлений, совершенных нацистами в концлагере Озаричи. Жительница деревни Замошки Татьяна Решетко, освобожденная из лагеря, рассказывала правительственной комиссии: «Задолго до открытия лагеря гитлеровцы рыскали по деревням и искали больных тифом, которых доставляли в лагерь смерти Озаричи, рассчитывая, что от них заразятся здоровые узники. Всего в Озаричские лагеря было собрано более 50 тыс. человек. Посреди огромного болота на покрытых снегом кочках лежали истощенные, посиневшие от холода и голода, похожие на скелеты старики, женщины, дети. Смертность в лагерях росла день ото дня. Трупы умерших гитлеровцы не разрешали убирать. Различить умершего и живого было трудно. В лагеря каждую неделю привозили новых смертников, среди которых были и больные, и здоровые. Здоровые заражались сыпным тифом и через несколько дней умирали».
Из протокола опроса Надежды Журавлевой, жительницы деревни Слонище Рогачевского района Гомельской области: «Лагерь у м.Озаричи, куда нас привезли, был полон народа, мне пришлось поместиться рядом с воротами. Прожила я в этом лагере три дня, после чего мы были освобождены Красной армией. Среди содержавшихся в лагере было много больных. Много больных привозилось, но некоторые заболевали и в лагере. Среди больных большинство были тифозные больные. С тифозными больными немцы обращались исключительно варварски. Находясь около ворот, я наблюдала, как приходили машины с тифозными больными, которых выгружали и складывали в кучу друг на друга. Всего я видела две полные автомашины и одну заполненную больными наполовину. Часть больных вышла из машины самостоятельно. Каждая машина вмещала до 40 человек, возможно, и больше. Всего тогда скинули свыше 100 больных. Их складывали прямо на большак, а нас заставляли перетаскивать их в лагерь. Женщины, увидев такую машину, сами бежали к ней и разгружали, так как из 100 человек не менее 60 было детей в возрасте от 1 до 5 лет. Взрослых молодых почти не было. Были старики и дети. В результате издевательского отношения из 100 человек больных, скинутых с автомашины, не менее 40 человек тут же умерли, а некоторые умерли позднее».
Заключение по материалам расследования дела по истреблению советских граждан, утвержденное 4 апреля 1944 года военным прокурором 65-й армии полковником юстиции Бураковым, и материалы расследования были переданы Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию злодеяний, совершенных немецко-фашистскими захватчиками.
Протокол заседания Чрезвычайной государственной комиссии под руководством председателя СНК Белорусской ССР Пантелеймона Пономаренко от 26 апреля 1944 года и следственные материалы по концлагерю Озаричи рассматривались на Нюрнбергском процессе.
В обвинительном заключении Международного военного трибунала №1 в соответствии с Лондонским соглашением от 8 августа 1945 года и уставом данного трибунала преступления в концлагере Озаричи отнесены к военным преступлениям, а именно: «нарушение законов и обычаев войн», а концлагеря признаны судом «концентрационными лагерями на открытом воздухе».
В 1965 году на месте лагеря смерти Озаричи в память узников построен мемориальный комплекс.
